все новости института

Приговор времени

Наши новости

подписаться

Наши соцсети

Приговор времени 1
В эссе «Филология как нравственность», опубликованном в «Литературном обозрении», Л.М. Гаспаров утверждал, что гуманитарные науки пробуждают в человеке совесть. Чтобы узнать, как сегодня общество относится к этим наукам, т.е. насколько оно нравственно, я и провела интервью с опытнейшими преподавателями нашего института – Ингой Фархатовной Фархатовой и Дмитрием Михайловичем Новожиловым. Людьми, посвятившими свою жизнь филологии и выпустившими несколько поколений студентов ИГУМО.

Здравствуйте, Инга Фархатовна!

Здравствуйте, Дмитрий Михайлович!

Одна из основных дисциплин, которую Вы уже много лет преподаете в ИГУМО, – история литературы. На занятиях Вам приходится быть одновременно историком, филологом и культурологом. Получается, что Вы больше, чем кто-либо, формируете взгляды Ваших студентов. Ставите ли Вы перед собой цель сформировать у них определенное мировоззрение?

Сама дисциплина, которую я преподаю, высшей своей целью ставит изменения мировосприятия студентов. Конечно, хочется, чтобы изучение литературы не только давало определенные знания, но и создавало людям нравственные ориентиры. Однако формировать чужое мировоззрение полностью – это какая-то сверхзадача. Я не обладаю такими амбициями… В истории человечества были люди, которые оказывали влияние на мировоззрение целых наций. Ни к чему хорошему это не привело! В первую очередь мой студент должен получить определенный уровень знаний и представлений о каждой исторической эпохе. Другая моя задача – привить любовь к хорошей литературе. Но, насколько я знаю, по закону преподавателям нельзя внушать свои убеждения студентам. А история как набор фактов нейтральна. Я лишь сообщаю, что писатель жил в такую-то эпоху, принадлежал к такому-то направлению, которое отстаивало такие-то принципы… Хотя у студентов при самостоятельном освоении дисциплины, разумеется, формируются взгляды на жизнь.

Какое место занимает литература в жизни современного студента?

Когда я была студенткой, литература сыграла в моей жизни определяющую роль, поэтому я и стала специалистом в этой сфере. А студенты сегодня по-разному относятся к литературе, все индивидуально. В последние годы люди читают меньше – это общемировая тенденция. Все потому, что в XXI в. возникло много отвлекающих факторов: появились Интернет, компьютерные игры. Раньше, если ты хотел прочесть интересную и редкую книгу, нужно было ехать в библиотеку, ждать, пока выдадут том, идти в читальный зал и там, где никто не отвлекает от чтения, ее изучать. Теперь книги быстро и легко скачиваются в Интернете, а читаются в основном с экрана. Но при таком чтении ты будешь постоянно отвлекаться: друзья напишут в аське, позвонят в скайпе, скинут ссылку в социальных сетях. Читать стало гораздо сложнее. Тем не менее в учебном плане нашего института мой предмет занимает далеко не последнее место, и студенты знакомятся с достаточно большим объемом литературы. Надеюсь, они получают удовольствие от этого чтения. 

В последнее время Государственная Дума РФ приняла несколько законов, ограничивающих распространение информации, ввела возрастные маркировки. Стоит ли лишать подрастающее поколение художественной литературы, герои которой пропагандируют суицид, экстремизм или неправильный образ жизни? Следует ли ограничивать чтение ребенка, мотивировав это возрастом?

Во-первых, если ребенок или подросток захочет прочесть книгу, то в современном мире ему никак уже невозможно это запретить. И, как известно, запретный плод сладок. Но мне непонятно, почему сегодня в списки запрещенных произведений попадают и работы талантливейших писателей. Например, когда-то были запрещены «Темные аллеи» Бунина, «Яма» Куприна (некоторые считают это произведение порнографическим). Мне кажется, такое поведение – натуральное ханжество. Во-вторых, отчего по наличию или отсутствию сниженной лексики в произведении мы должны определять, хорошее оно или плохое? Иногда мата вовсе нет, но все произведение настолько пошло, что читать его противопоказано. И подобных книг, фильмов, картин сегодня великое множество. В-третьих, в нашей обыденной жизни достаточно явлений, способных гораздо больше навредить душе и психике ребенка, например грубость, невежество, нецензурная лексика, которая, увы, звучит вокруг слишком часто. Поэтому я считаю, что вообще запрещать ничего не стоит. Нужно воспитывать человека духовно, нравственно, эстетически так, чтобы он научился отличать хорошее от плохого, отделять зерна от плевел. В XVII в. выдающийся английский писатель Джон Мильтон в трактате «Ареопагитика» писал: «Убить хорошую книгу значит почти то же самое, что убить человека». Тем более неразумно запрещать классику. И только когда с нравственностью в обществе серьезные проблемы, она нуждается в защите. Вместе с тем в силу определенного возраста человек бывает уязвим для негативных влияний, поэтому маркировать литературу, на мой взгляд, логично. А дальше уже дело родителей, давать ребенку младше положенного возраста книгу или не давать. Родители должны следить за тем, что их ребенок смотрит, читает, выбирает. И экспертизу, определяющую, какую маркировку ставить на книгу, следует проводить очень качественную.

От читателей перейдем к авторам. Возможен ли сегодня Гёте или Достоевский? 

Конечно, талант возможен всегда. И сейчас есть фигуры подобного масштаба! Недавно ушел из жизни великий писатель – Габриэль Гарсиа Маркес. Был ли он равен Гёте или Достоевскому? Гениальность невозможно измерить. В искусстве нельзя сравнивать. Да. Просто осознание, что кто-то из наших современников был гением, придет позже. В истории литературы судьбы писателей складывались по-разному. Некоторые, как Лопе де Вега, прославились при жизни. К другим, как к Уильяму Блейку, известность пришла через 30–40 лет после смерти. А Сэмюэл Ричардсон, хоть и был знаменитым, вскоре оказался почти забыт… Приговор выносит время. Гений возможен всегда. Только совпадет ли наше представление о прекрасном с представлениями наших потомков? 

Популярный американский писатель Том Вулф в интервью журналу «Афиша» сказал, что жанр романа сегодня катится под откос. По его мнению, писатели в современной Америке предпочитают все больше писать о себе и не хотят касаться социальных язв. Можете ли Вы отметить именно такую тенденцию в американском романе последних лет и в романе в принципе? Как изменяется этот жанр?

Кто сказал, что роман должен непременно касаться социальных вопросов и обязательно что-либо обличать? Можно вспомнить классическое определение: роман – эпос частной жизни, т.е. он вполне может быть обращен к личности самого автора. Существует великое множество жанровых проявлений романа. Это и социальный роман, и психологический, и философский, и интеллектуальный, и политический и т.д. Мне кажется, жанр и не думает умирать, просто меняется его форма, он, как и все в этом мире, снова подвергается деформации. Это естественно. Говорить о закате реалистического романа Бальзака и Диккенса начали уже в 20-х годах XX в. Считали, что будущее за произведениями в духе «Улисса» Джойса. В наши дни реалистический роман действительно переживает не лучшие времена, в этом смысле Вулф прав. В постмодернизме роман тесно смыкается с другими жанрами и теряет постепенно свою идентичность. Но процесс этот долгий, возможны еще самые неожиданные повороты, ведь до сих пор сохранились и модернистские романы, и реалистические, и постмодернистские.

Кого лично Вы относите к классикам современной литературы?

Думаю, В.О. Пелевин уже классик. Я неоднозначно отношусь к личности Т. Толстой, но она, по моему мнению, тоже классик. Л. Улицкая, разумеется Ф. Искандер, Ю. Трифонов… З. Прилепина пока классиком назвать не готова… Если говорить о тех, кто был конкретно моим современником, то я застала еще К.М. Симонова и В.М. Войновича. Несомненно, классиком был и остался А.И. Солженицын! К сожалению, уже ушли В.С. Гроссман, С.Д. Довлатов. Зато еще живут и здравствуют Д.А. Гранин, В.П. Астафьев. Сейчас есть авторы, которые не только популярны, но также серьезны и интеллектуальны. Это прежде всего итальянец Умберто Эко. Один из самых знаменитых драматургов в современной Европе – Том Стоппард. Выделяются Томас Пинчон, Патрик Зюскинд… В каждой европейской стране есть громкие имена! В России, на мой взгляд, Виктор Пелевин.

Доверяете ли Вы литературным премиям? Какую из них Вы считаете наиболее авторитетной?

Нет... Как говорится, они «людьми даются, а люди могут обмануться». Теперь их много, и они очень различны. Что касается Нобелевской, то она довольно сильно политизирована. К примеру, Генрих Ибсен не получил премию из-за того, что рассорился с норвежскими властями, – он был норвежец, эмигрировавший из своей страны. Таким образом, есть авторы, достойные Нобелевской премии и получившие ее, и не меньше тех, кому она должна бы достаться и не досталась. В последние 20 лет премию дают писателям, которых знают немногие, однако эти лауреаты либо развивают литературу в Африке, либо занимаются активной политической и общественной деятельностью, поэтому считать, что литературная премия – мерило таланта, безусловно, не стоит. Разве что вручение ее несколько лет назад Варгасу Льосе оправдано именно талантом писателя.

Советская филологическая школа была одной из сильнейших. Есть ли у нас сегодня подобные профессионалы?

А разве у нас теперь «закат» филологии? Ведь Г.К. Косиков, А. Тахо-Годи, В. Катаев по-прежнему работают. Просто тем, кто сам не является частью науки, имена выдающихся современных ученых обычно неизвестны. Много мы знаем имен биологов, если мы не биологи? И работы наших филологов и сегодня востребованы в профессиональном мире. И, наверное, можно поинтересоваться у студентов нашего института, которые слушают лекции преподавателей-филологов, их точкой зрения на состояние российской филологии сегодня. Я же уверена – с филологией в России сейчас все в порядке. Я застал уже самый закат советской филологической школы. Мне еще посчастливилось учиться у Е.М. Мелетинского, А.Я. Гуревича, М.Л. Гаспарова, А.М. Зверева. Марксистский подход в гуманитарных науках, а именно он бытовал в СССР, на мой взгляд, отличается целостностью и фундаментальностью, хотя часто советскую школу обвиняют в чрезмерной тенденциозности. Отчасти этот упрек верен: она была порой излишне догматичной, исследования сводились к набору цитат из Маркса. Сегодня тоже есть крупные ученые – И.О. Шайтанов, Н.П. Гринцер, Г.К. Косиков, Н.Т. Пахсарьян, В.М. Толмачев, Г.В. Якушева и многие другие. Однако эти ученые работают на фоне общего упадка гуманитарных наук. У многих стран серьезные экономические проблемы, и на гуманитарные исследования больше не хотят выделять деньги, труд работников гуманитарной сферы скудно оплачивается. Умберто Эко в одном интервью отметил: «Если вы хотите заниматься гуманитарными науками, значит, должны быть обеспеченным человеком. Потому что они становятся видом досуга». Если ты все же решишь посвятить им жизнь, то вскоре непременно возникнет нужда в дополнительных источниках заработка. Вторая работа отнимает время, снижая качество и количество гуманитарного исследования. Несколько лет назад во Франции преподаватель при желании мог уйти в отпуск, чтобы спокойно заниматься научными исследованиями. И отпуск оплачивался! У человека было время на занятия наукой! Нечто подобное было когда-то и в СССР. А теперь финансируется лишь то, что приносит быструю прибыль: компьютерные, медицинские, прикладные физические и химические исследования. Но ведь многие науки не способны быстро окупиться! Бывает, фонды вкладывают деньги в гуманитарные науки, вот только редко бескорыстно. Обычно просят в исследовании прийти к определенным выводам. Все это может привести к искажению знаний о нашем мире в области филологических наук. Следовательно, вскоре замедлится развитие науки и изменится менталитет населения. С этой же переменой во взглядах связан и расцвет паранауки, которая гарантирует легкий коммерческий успех, в то время как для общества и вас самих гораздо полезнее настоящее знание.

Спасибо большое за содержательную и увлекательную беседу!


Студентка 2-го курса факультета журналистики ИГУМО Алена Глазкова

Возврат к списку

ВСЕ НОВОСТИ

ДЕНЬ ОТКРЫТЫХ ДВЕРЕЙ
20 АПРЕЛЯ В 14:00

Приходи познакомиться с институтом в формате оффлайн

Регистрация

II московский молодежный фестиваль
анимации и иллюстрации

Open Call
до 03 апреля 2023

Подробнее

Первый Московский Фестиваль рекламы
для школьников «NewSparks»

Прием конкурсных работ до 07 мая 2024 года

Подробнее